Друзья Андрея Москаленко

Интервью немецкой газете "Новая жизнь" I
№ 33, от 12. августа 1992 г.

Валерий Кравченко как писа­тель нашим читате­лям уже хорошо известен. Его рассказы "Голубая со­ба­ка" и "Тюльпаны" были опубликованы в НЖ в № 28/90 и № 48/91. Недавно Валерий нанёс визит в Редакцию, и наш корреспондент Людмила Яковлева взяла у него интервью.

НЖ:  Валерий, Вы по своему происхождению вовсе не являетесь немцем, однако свои рассказы Вы с некоторого времени печатаете у нас. Какие для этого основания?

В.К.:  Моя жена работает преподавателем немецкого языка, и мы выписываем "Новую жизнь". В один прекрасный день она поинтересовалась у меня, отчего бы мне, собственно говоря, мою "Голубую собаку", самый любимый мой рассказ, не предложить газете. Его главным персонажем является немецкий подросток, и этот рассказ описывает мои воспоминания о моей юности, проведенной в Казахстане.

НЖ:  И как долго Вы там прожили?

В.К.:  Я в 1940 в Казахстане был рожден. Туда мои раскулаченные родители в 1930-е годы были сосланы. Затем возвратились они в Донецк (Украина) — обратно на родину моей матери. В 1943 отца забрали на фронт. В 1947 моя мать была репрессирована, поскольку она опрометчиво раскритиковала своё начальство. Таким образом мы с ней вдвоем снова оказались в Казахстане, в Карагандинской области. В Джескасгане окончил я среднюю школу. Тем временем был я сотрудником одной газеты, а также поступил на Филологический факультет Уральского университета. В 1959 "Красное знамя" опубликовало мой репортаж об одном немецком рабочем. По этим всем причинам пишу я скорее не о немцах, а обращаюсь к проблемам общечеловеческим. Позволите мне прочесть мои стихи?

Добивай меня, эпоха,
Я твой сын, и ты права,
Чем делить от счастья строку —
Лучше к чёрту голова.
 
Зафлажкуй, трави, как зверя,
От бессилья чтоб завыл,
Чтоб в великом ЭсЭсЭре,
Как Иов «За что?» взмолил.
 
И эпоха средь застолья,
Осушив стакан вина,
Усмехнулась своевольно:
«Я была на всех одна».
 
Долгое время мы в Казахстане жили вместе с немецкими семьями в одних и тех же бараках. Моя мать даже выучила немецкий язык. Равно как и казахский. Несмотря на то, что мать весьма тяжело восприняла известие о гибели моего отца, на наших немецких соседей она никогда обиды не держала.

НЖ:  Как Вам жилось после окончания университета?

В.К.:  Дело в том, что я вовсе не имею свидетельства об окончании университета. По причине моего противоречивого характера я был вынужден на 3-м году обучения распрощаться с этим университетом. И отправился я затем в Литературный институт (Москва), гдя учился вместе с таким известным поэтом, как Николай Рубцов. Некоторые мои вещи были опубликованы в то время. После этого наступила пауза длиной в 15 лет. Почему? Я учил себя писать лучше. И в моих рассказах я крепко вкалачиваю обычную будничную жизнь без прикрас. А в то время что-либо подобное ни одна редакция к печати не принимала.

Свой прототип я нахожу в Набокове и Бунине, и стараюсь подобно им в коротком рассазе запечатлеть какое-то одно мгновение из жизни. В Пущино-на-Оке, где я в настоящее время обитаю, господствует активная духовная жизнь. Также и литературная. Там я многие годы посещал литературные вечера и много читал. Меня туда манило. Поскольку я был беспартийным, то устроиться я мог только простым рабочим. Вследствие этого оставался я независимым и поэтому сохраненил мои творческие силы. В настоящее время я пишу для различных изданий, в том числе также и для "Новой жизни".

I Перевод мой — АВМ. Оригинальный текст на немецком языке доступен здесь.

Автобиография ВЕКа
из сборника рассказов "Небесная купель"

Кравченко Валерий Егорович родился в казахстанском городе Балхаше за год до начала Отечественной войны. Учился в Уральском государственном университете и Литературном институте. Печатался в газетах, журналах и в так называемом самиздате. Работал корреспондентом, слесарем, монтажником, дорожным строителем, был матросом во флоте Сургутской нефтеразведки, в экспедициях — на Крайнем Севере, Дальнем Востоке, в Средней Азии.

В большинстве своем рассказы этой книги создавались в семидесятые-восьмидесятые годы во времена сурового партийного и цензурного пресса. Сегодня наше издательство публикует их и надеется, читатель по достоинству оценит эту "некоммерческую" прозу.

Автобиография ВЕКа
из сборника стихов "Времен свидетели"

Читать...

Биография ВЕКа
из мемуаров А.В.Москаленко I

С  Валерием Егоровичем Кравченко я познакомился году в 2005... У меня в то время как раз "моя борьбы" со всей этой местной пущинской сволотой выходила по нарастающей к пику, и мне то один, то другой местный житель вдруг ни с того, ни с сего говорил: "Тебе надо с Кравченко познакомиться..." — более ничего не объясняя и не уточняя на мои недоуменные взгляды и расспросы. Кто и при каких обстоятельствах нас впервые свёл с Кравченко, я уж сейчас вспомнить не могу. Возможно, это произошло через Наталью Борисовну Горкину II, с которой вместе Валерий Егорович соучредил в 2005 г. газету "Биосфера". К слову, уж много позже я услышал от Кравченко, что он-де на самом деле Георгиевич, а не Егорович, но что-то как-то когда-то было где-то напутано, и так он по жизни и идёт теперь под двумя отчествами.

Помните Есенинское: "Худощавый и низкорослый, средь мальчишек всегда герой"? Вот это точно как раз про детство Валерия Кравченко написано, — протекавшее в казахстанском городе Балхаше, где он родился и где затем, после нескольких младенческих лет, проведенных на Донбассе, он снова оказался вместе со своей мамой, но уже как ссыльный сталинской эпохи, среди таких же ссыльных — русских, украинцев, немцев, собранных со всей советской страны. Здесь мальчик Валера Кравченко проходил свою школу жизни, здесь постигал он основы интернационализма, здесь черпал он мудрость народную, наполнял народной болью свою распахнутую этому миру душу. Одной из наиболее уважаемых и любимых своих первых учителей Валерий Егорович называет Музу III — "женщину сорока с лишним лет" (тоже есенинское, помните, да?), бывшую советскую разведчицу, а ранее бывшую личную секретаршу генерала Власова (да-да, того самого советского генерала, который дважды сдавал гитлеровцам вверенные ему советские армии). Многие из событий того времени нашли затем свое отражение в литературных произведениях Валерия Егоровича: в его рассказал, в его газетных статьях.

Видимо, именно те годы, проведенные на Балхаше в ссылке в качестве без вины виноватого, породили и развили у Кравченко огромное и неистребимое любопытство, которое заставило его затем уже в качестве журналиста исколесить полстраны (считай, одну двенадцатую часть света!) — и в результате впечатлений и жизненного опыта "хоть отбавляй". По поводу того или иного литературного произведения, некоторые из которых выглядят весьма фантастическими, я много раз спрашивал Валерия Егоровича, выдумка ли это литературная, или же нечто реалистическое, и всякий раз с удивлением узнавал, что описаны реальные события, хотя и в несколько преобразованном варианте, где в одном рассказе могут быть объединены сюжетом случаи, произошедшие в разных местах и в разное время. Но всё одно к одному реальное и живое.

Будучи человеком открытым и отзывчивым, Кравченко, подобно всем таким людям, постоянно попадал в те или иные переплёты судьбы. "У меня три ножевых ранения, четвертого я уже не переживу," — говорит теперь частенько этот семидесятилетний мудрец. Это сейчас. А прежде-то? Например, вот как вы, дорогой читатель, повели бы себя, если бы вас в очередной раз выгнали с работы в очередном издательстве и вы, с волчьим билетом, живете теперь в избушке лесника в рязанских лесах? У Кравченко при таких обстоятельствах как-то сам собой в лесу возник подпольный диссидентский кружок, куда приходила потусить (как теперь принято говорить) вся местная элитная молодежь: сынки и дочки больших начальников в погонах и без погон... Всё кончилось, разумеется, очередными крупными неприятностями. Когда на допросе в местном отделе КГБ Валерию пригрозили, что он после этого случая не сможет нигде в приличном месте устроиться на работу, Кравченко насмешливо спросил: "А вы меня сумеете понизить в должности еще ниже лесника?" Офицер почесал затылок и согласился: не сумеют. Валерию Егоровичу весьма повезло и на этот раз, повезло тем, что проводивший допросы офицер оказался как раз отцом одного из наиболее активных участников "рязанского лесного братства": в таких случаях обвиняемый либо умирает в изоляторе при невыясненных обстоятельствах, чтобы всё шито-крыто было, либо... Бывшему советскому журналисту Валерию Егоровичу Кравченко предложили выбирать... На очередном допросе офицер сказал так: "Мы Вам даем возможность выбрать по своему желанию один из трех вариантов. Первый: следующие двадцать лет Вы проведете в тюрьме, как враг советской власти. Второй: мы Вас отправляем в психиатрическую лечебницу, откуда Вы через пару месяцев выйдете уже до конца Вашей жизни тихим и спокойным. И третий вариант... Чтоб в течение 72 часов и духа Вашего не было в Рязанской области!" Кравченко уложился в 24 часа.

И приехал Валерий Егорович Кравченко в славных город Пущино — Биологический центр Академии наук СССР, гордость советской науки, — который в то время только-только еще строился и куда Кравченко пригласили такие же как и он сам его друзья-диссиденты на должность (ни много, ни мало) директора Пущинского Дома ученых... Но этому грандиозному диссидентскому проекту сбыться оказалось не суждено, поскольку и в Пущино всегда были свои кгб-исты... И пришлось Валерию Егоровичу идти работать на местных очистных сооружениях, а во внерабочее время творить-творить-творить...

Впрочем, в бурные 1990-е годы страна снова услышала журналиста Валерия Кравченко IV.

Всё вот прошу Валерия Егоровича написать специальный автобиографический сборник рассказов или, подобно Александру Грину, написать "Автобиографическую повесть" — в назидание грядущим поколениям! Кравченко пока лишь отмахивается: "Да ты понимаешь... Перегорело уже". Но я сохраняю надежду.

АВМ, март 2010 г.

I Отрывки из книги

II Моё знакомство с Горкиной — это отдельная история... Скажу здесь лишь, что наше знакомство с Натальей Борисовной началось с того, как Горкина мне позвонила на рабочий телефон и после взаимных приветствий и представлений первым делом мне заявила: "Мы хотим из Вас сделать мэра города, и за три года мы Вас должны к этому подготовить..." Для меня такие слова в то время прозвучали более, чем неожиданно (говоря литературным языком).

III Рождественская Муза Константиновна. Родилась в 1913 г. русская; боец отд. стр. батальона. Проживала: Варнавинский р-н, с. Макарий. Арестована 4 февраля 1943 г. Приговорена: Военный трибунал 19 февраля 1943 г., обв.: 58-10 ч.2. Приговор: к 10 г. ИТЛ, 2 г. п/п. Приговор отменен 16.03.43 г. Источник: Книга памяти Нижегородской обл. (с сайта memo.ru).
 
Для справки — выписка из Уголовного кодекса РСФСР (с изменениями на 1 июля 1938 г. М.: Юридическое издательство Наркомюст СССР, 1938. С.27–32): "58–2. Вооруженное восстание или вторжение в контрреволюционных целях на советскую территорию вооруженных банд, захват власти в центре или на местах в тех же целях и, в частности, с целью насильственного отторгнуть от Союза ССР и отдельной союзной республики какую-либо часть ее территории или расторгнуть заключенные Союзом ССР с иностранными государствами договоры влекут за собой — высшую меру социальной защиты — расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и, тем самым, гражданства Союза ССР и изгнание из пределов Союза ССР навсегда, с допущением при смягчающих обстоятельствах понижения до лишения свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества. [6 июня 1927 г. (СУ №49, ст.330)]" (цит. по: интернет-проект Щербакова Вячеслава Григорьевича; ресурс зарегистрирован в Государственном Регистре Баз Данных Министерства РФ по связи и информатизации 29  июля 2003 года).
 
Из воспоминаний Кравченко: "Ее муж был заместителем генерала Власова. Сама Муза служила в офицерском звании (ст. лейтенант или нечто такое). Власов с вверенными ему войсками в 1942 году попал во 2-й раз в немецкое окружение. Именно Муза, находясь в разведке и прослушивая телефонные переговоры немцев, первая узнала о том, что Власов планирует сдать армию и доложила о том своему непосредственному начальству, — за что ее едва не растреляли на месте свои же советские соратники, сочтя ее провокатором". Объявленная врагом трудящихся по указанной выше статье 58-10 ч.2., пять лет Муза Рождественская провела в тюрьме в Джескангане (Казахстан), хотя, согласно приведенной выше документальной справке, не должна была бы. В 1957 году там же в Джескангане познакомились они с 17-летним Валерием Кравченко, ей тогда было 44 года. На несколько лет Муза стала наставницей юному Валерию и в жизни, и в любовных делах.

IV Часть этих публикаций представлена здесь на сайте.